Журнал "Поморская столица". Как убивали "Водник"

Президент Международной федерации бенди и вице-президент московского клуба "Динамо" Борис СКРЫННИК впервые с дней травли звездной хоккейной команды высказывает свою точку зрения на события 2005 года. Понравится не всем...

— Борис Иванович, оглянувшись на прошлое с высоты сегодняшнего времени, скажите: ваш уход из Архангельска был закономерностью или бегством от обстоятельств?

 — Команда была вынуждена покинуть регион. В области искусственно, умышленно закрыли все перспективы для развития и роста русского хоккея как вида спорта. Ни один контракт ни с одним игроком в клубе не был подписан. Зарплата ребятам не выдавалась. Пресса настраивала людей на то, что для Архангельска полезнее дворники, чем хоккеисты. И это не было «кризисом жанра». Это было спланированным и наглым нападением на команду средь бела дня у всех на глазах.

 — Если же посмотреть на ситуацию сверху?

 — Команда переросла свой региональный уровень и исчерпала возможности развития в условиях областного города. Постоянство побед прискучило зрителям, и болельщик начал уставать от несомненного лидерства «Водника». Все это тоже было подмечено и взято на вооружение теми, кто решал свои задачи, далекие от спорта и близкие политике. Против «Водника» была развернута массированная кампания давления. В наш адрес высказали массу обвинений и подозрений. В конце концов, команду просто развалили. Ну, что ж, «ломать — не строить», гласит русская пословица…

 — А ведь ребята в команде на вес золота…

 — Это штучные спортсмены, неоднократные чемпионы мира, которые шли к своему высочайшему званию всю жизнь. Они уважают себя и свою команду, свой труд и атмосферу клуба, которая строилась годами, на протяжении которых игроки притирались и упорно шлифовали свое мастерство. Мой «Водник» был ценен подбором игроков и духом команды, который мы создавали с главным ее тренером Владимиром Янко двенадцать лет подряд. Когда я принял «Водник», это была команда без особых целей и устремлений, все хотели играть и, желательно, выигрывать, но при этом каждый был сам по себе. Сообщество любителей. Мы сделали из «Водника» профессиональный клуб, успешное предприятие. Это была «машина» самого высокого класса, которая работала без сбоев и была запрограммирована на победу. И добивалась ее из сезона в сезон. «Водник» стал своего рода эталоном, служившим развитию русского хоккея в стране и в мире. Наш пример стал показательным для тех, кто нашел в себе силы и поддержку экономических структур, чтобы начать свое спортивное развитие на профессиональном уровне. Мы ведь все этого хотели, когда скандировали с трибун и у телевизоров: «Вод-ник! Вод-ник!» Не так ли? Сам имидж команды уже приносил деньги на развитие клуба и вида спорта в регионе. И это были внебюджетные деньги! Мой «Водник» — это не только клуб. Это суммированное отношение власти и бизнеса к команде, дающей высочайший и стабильный результат. Первых значимых успехов мы достигли буквально на копейках. Тогда не было больших денег, но было много инициативы, энтузиазма, горячего желания стать первыми в России и в мире. И мы к этому закономерно пришли. «Водник» подал достойный пример стремления к лидерству и единения совершенно разных людей.

 — Вам удалось вернуть игроков из-за рубежа. Как?

 — Это длительный процесс. Убеждать приходилось, например, не только Володю Янко, но и его жену. Ведь решиться переехать из сытой Финляндии в Россию, едва становящуюся на ноги после потрясений, совсем непросто. Очень тщательно, по командному принципу подбирали наших игроков, выступавших тогда за команды зарубежные. Их тоже удалось вернуть в лоно «Водника».

 — Заработки устраивали ребят?

 — Игроки «Водника» в мое время зарабатывали больше, чем сейчас: ведущие хоккеисты получали до десяти тысяч долларов в месяц. И это не слишком много для спортсменов подобного уровня. Сегодня в России такую зарплату имеет менеджер среднего звена. А чем мы хуже? Тем, что родом из Архангельска? Но в условиях «провинции» мы сумели стать элитой спорта, чемпионами мира, и это лучший аргумент в споре о столицах и глубинке… Это совсем небольшие деньги для профессионалов, которые отдают свои лучшие годы спорту, а не карьерному росту.

— Именно в «Воднике» появились первые легионеры?

 — Да. Мы были первыми, кто начал заниматься этим в русском хоккее профессионально. Приглашали отдельных игроков (сейчас зарубежных спортсменов берут едва ли не оптом). В тот период иностранцы в команде были важны не столько в качестве игроков, сколько в качестве имиджевого хода. На длительное время мы не планировали их брать, ведь приоритет в команде всегда был за россиянами.

 — Как пришло время беды в «Водник»?

 — Для меня сегодня ясно, что команда стала заложницей политических игрищ на региональном уровне. Об нее вытерли ноги, не посмотрев ни на что. «Водник» затравили, а люди поверили в ту гадость, которую несла местная пресса. Мне сложно оценить объективно, как и почему думающие люди, мои земляки могли не понять очевидного. Впрочем, обиды у меня нет. Это бесплодное чувство, отравляющее жизнь. Когда к первому апреля контракты с игроками не были подписаны, конкуренты подумали, что это блеф, какой-то особый ход. Но «купцы» зашевелились: высококлассный игрок без сезонного контракта — лакомый кусок! Никто не мог даже подумать, что команда, отметившая свое 80-летие, на следующий день перестанет существовать!

 — Ребята, наверное, волновались за будущее команды, ведь ситуация была явно ненормальная…

— Сначала мы скрывали от них истину, говорили о временных трудностях. Ребята приходили ко мне каждый день, пытаясь узнать, что же дальше. Нет контракта — нет денег, а у всех семьи и обязательства перед ними… Когда ангажированная пресса усилила нажим, то все стало ясно даже слепому: «Водник» рубили на корню, резали курицу, несущую золотые яйца. Команда не нужна, обходится дорого, и не в коня корм… Ни одного здравого аргумента. На нашу защиту встали только пятьсот болельщиков, но их голоса никто не услышал.

— Кто предал «Водник»?

— Те, кто его восхвалял и считал своим кумиром: болельщики. Я еще могу понять взрослых людей, у них сложные отношения с тем, что называют совестью, но какой пример они подали пацанам, играющим во дворах в хоккей? Команду предали все. И болельщики — в первую очередь. Между безоглядной любовью и предательством оказалась дистанция не толще газетной бумаги. Как можно было наступить на те же грабли: поверить, что «жить станет лучше», если отнять у одного и «раздать всем»? Ведь мы это уже проходили! Через это униженно и безрезультатно прошла вся страна, ограбив людей состоятельных и ничем не наделив неимущих.

Нас обвиняли в воровстве клубных денег. Но все комиссии, перерывшие документы «Водника» за много лет, не нашли ничего криминального и предосудительного. Ни-че-го! Поэтому фактам придали эмоциональную окраску: вот Скрынник живет на выезде в шикарных отелях, это так разорительно! А почему руководитель лучшей в России команды должен жить в копеечной гостинице? Это не будет понято. Имиджу ведущего спортивного клуба страны надо соответствовать. Да я и заслужил это.

— Выдавливали «Водник» или Скрынника?

— Это на тот момент единое целое. Я себя без команды не мыслю… Даже если бы нас поддержали болельщики, это вряд ли изменило б заранее принятое: от команды было решено избавиться. Хоккей с мячом высокого уровня здесь оказался не нужен. Из Архангельска вытесняли лидера. Имена называть мне абсолютно неинтересно — это на совести людей, уничтоживших один из символов области, ее бренд, команду, которую еще долгие годы не смогли бы опередить ее соперники. Были ущемлены права сообщества болельщиков, которому в Архангельске столько же лет, сколько и Воднику». Мне стыдно за тех, кто это сделал. Пусть их потом как-то оправдывает пресса, но факт для разумных людей остается совершенно ясным: «Водник» «ухлопали» почем зря — пароход утонул и чемоданы всплыли…

— Обидно за людей?

— В свое время мы тоже как-то участвовали в выборных делах, но разрушением не занимались. Сегодня же решаются сугубо личные вопросы, идет борьба личных амбиций, а на людей наплевать. Я вижу в этом только одно: негосударственный подход к делу государственной важности…

— Когда вы решили уехать?

— Я дожил до того дня, когда были подписаны акты всех комплексных проверок, чтобы никто не мог сказать, что Скрынник воровски убежал. Есть акт заключения КРУ, в котором фактически сказано: все чисто, никаких на-реканий нет. Было бы что-то накопано, меня не оставили бы в покое, учитывая узконаправленную пристрастность тех, кто решил нам устроить «испытание на честность». Нашли бы факты — посадили б. На это хватило бы и воли, и сил, и азарта. Но такого «подарка» я никому не смог сделать: чист! Я не держался за Архангельск. С ним все было понятно. В тот период у меня была перспектива занять должность президента Международной федерации хоккея с мячом. Исполком FIB предложил мне занять этот пост, и тут было над чем подумать. Мышиная возня в Архангельске просто подталкивала отнестись к этому предложению крайне серьезно. Когда подвели финансовую черту с «Водником» и завершили все отношения с Архангельском, команда фактически повисла в воздухе. И сделано это было, как думается, тоже неспроста. Но мир не без добрых (умных!) людей. Они нашлись в московском «Динамо», там сумели оценить ситуацию и сделать нам выгодное предложение. Этот шаг позволил сохранить не только становой хребет нашей команды, но и костяк сборной России. На мой взгляд, те, кто сумел понять наши проблемы и пригласил нас в Москву, оказались настоящими патриотами отечественного спорта, способными мыслить масштабно, по-государственному. Я рад, что и наши игроки поверили московским динамовцам. Это тоже было непросто. Сегодня ребята нормально обжились в столичных условиях. В частности, получают квартиры от клуба «Динамо» или имеют возможность купить жилье достаточно хорошего уровня.

— Трудно было прижиться в Москве?

— А комплексовать, копаясь в своих ощущениях, было попросту некогда — надо было работать, доказывать свой профессионализм. Именно от того, есть он у тебя или нет, зависит, приживешься ли ты в столице, примет ли она тебя. Ничто другое ее не интересует. Пробивай себе место под солнцем работой — руками, головой, ногами, не важно чем, но — пробивай! Адаптировались все, и вряд ли у кого-то есть теперь желание вернуться в Архангельск.

— Вы всегда тепло, с любовью говорили об архангельском болельщике, «интеллигентном гурмане спортивного зрелища». Когда спустя время ваша команда вновь приехала на игры в поморскую столицу, как вас встретили?

— Думаю, на настроение болельщиков во многом повлияла пресса, обвинявшая прежний состав «Водника» в развале команды. А потому в ее адрес были какие-то доморощенные провокации с их стороны и со стороны отдельных непорядочных руководителей, но все это выглядело смешно. Неужели непонятно, что мы аккуратно и спокойно ушли дальше, занимаясь все тем же — русским хоккеем? Наши результаты говорят о нас красноречивее всяких слов… Мы приехали на игры в Архангельск с финала чемпионата мира, выигрыш нас совершенно не беспокоил, это была неактуальная для нас игра. Но мы отправили в поморскую столицу архангельских ребят — посмотреть родной для многих город, повидать знакомых (хотя могли откомандировать второй состав и не морочить себе голову). Мы приехали в Архангельск просто показать себя и посмотреть, что изменилось за год нашего отсутствия. Что нашли? Обман, оскорбления, непорядочность… Этим была порвана последняя нить, связывавшая нас с городом на Двине. Иллюзии испарились. Лично меня туда совершенно не тянет, хотя я никогда себе не представлял, что куда-то смогу уехать из родного города. Изредка бываю в нем по делам семьи, и только. Прибавилось ли здесь дворников на улицах, меня абсолютно не интересует. Каждый выбирает свою судьбу…

— Что для вас, коренного архангелогородца, Москва? Мы не говорим о тоске по косому забору…

— Столица — это новые возможности реализовать себя в более благоприятных условиях. Это качественно иной уровень профессиональной деятельности, позволяющий сделать больше, быстрее и в более широком масштабе. Здесь наша команда стала чемпионом России, обладателем Кубка страны, а многие игроки нашего «Динамо» стали чемпионами международного Кубка. Самое главное в том, что появление сильной команды по хоккею с мячом в столице России дало весьма ощутимый толчок к развитию этого вида спорта в Москве, по которой, как говорится, вся страна кафтан кроит. Мэр Москвы высказался о русском хоккее определенно: этому виду спорта в российской столице быть! И Юрий Михайлович свое слово держит. Он неоднократно принимал команду в мэрии, стал председателем оргкомитета по проведению чемпионата мира по хоккею с мячом в Москве в 2008 году. Слова Лужкова с его делами не расходятся — это знают все.

— Еще в Архангельске вы были активным сторонником включения русского хоккея в число олимпийских видов спорта. Продолжаете тему?

— Да, конечно. Свидетельством тому — презентация хоккея с мячом, которую мы провели 8 октября 2006 года во дворце спорта в Крылатском для президента Международного олимпийского комитета господина Жака Рогге. Он увидел и оценил этот вид спорта. После этого Рогге встречался с Владимиром Путиным, и оба президента выразили поддержку русскому хоккею в плане его международного развития. Да и переписка с МОК говорит о том, что шансы у хоккея с мячом есть. Требования, предъявляемые к олимпийскому виду спорта, выполнимы. За последнее время мы ввели в FIB еще шесть стран-участниц, команды которых прогрессируют в играх, а не просто числятся в федерации мертвыми душами. Чтобы выйти на олимпийскую арену, нужно иметь 25 стран-членов FIB на двух континентах. Сейчас в федерации 21 страна на четырех материках планеты, и этот показатель скоро достигнет требуемого уровня. На крепкие ноги хоккей с мячом встает даже в арабском государстве Катар, где натуральный лед люди видят только в холодильниках… Намечена стратегия партнерства с конькобежцами, с которыми мы эксплуатируем одни и те же спортивные сооружения — это уже экономическая составляющая проекта вхождения в олимпийские виды спорта. Проведены переговоры по перспективам проекта «Сочи-2014».

— Чувствуете ли себя в Москве как рыба в воде?

— Думаю, это не то определение. Ведь рыба в воде крутится-вертится: туда, обратно… Кому нужны такие партнеры? Я направления не меняю, иду к достижению результата, к поставленной цели уверенно и по прямой. Мне все равно, кто и что обо мне говорит и думает. Я уверен в себе, и мне этого вполне достаточно.

Игорь Слободянюк, Алексей Сухановский